Охотник

На этот раз заметочка о природе, навеянная творчеством Льва Толстова. Он очень тонко чувствует то, что окружает нас в мире природы. А уж повадки собак понимает, что кажется проникает в самую их суть. И вдохновившись как следует, я записала свои впечатления :)

Взошло солнце и радостью осветило все вокруг. Роса на полях, блестя и искрясь, начала медленно испаряться, высокие стебли ржи покачивая зернистыми колосьями, тянулись вверх. От болот поднимался пар, и ветер, озорно кружась, развеивал его в разные стороны.
Туман уже весь почти отступил, только кое-где его клочья еще имели силу, клубясь водянистыми кружевными, сотканными из сотен мельчайших водяных капелек пелеринами над землей. Послышались первые голоса птиц, взлетающих ввысь по своим важным птичьим делам. Стрекозы, кружась и быстро-быстро мелькая своими прозрачными крылышками, были похожи на крошечные вертолетики, летающие наперегонки. И даже пчелы, пролетая с быстротой пули, подвижно и быстро в кратчайшее время преодолевали огромные расстояния, следуя своим намерениям.

Собака остановилась, подняла одно ухо вверх и, припав к земле, немедленно начала движение, что-то почуяв. Охотник едва успевал за ней, неся свои приспособления под мышкой и в рюкзаке. Он немного сгибался под их тяжестью, но не снижал темп, зная, что собака выведет его к месту. Ее удивительный нюх всегда находил то, что нужно и всегда, всегда приводил его к цели. И в этот раз, не сомневаясь в успехе ее поисков, он трусил за ней, ступая по траве, и придавливая ее своими резиновыми сапогами.

В прошлом году они также искали место, тогда он занимался куропатками. Они нашли их на болоте. На этот же раз его интересовало другое. Он весь подобрался и сосредоточился, предвкушая долгую и интересную работу. Он любил куропаток, и ему даже было жаль их, они были красивы, несомненно вкусны и удивительно быстро взлетами, стоило их чуть-чуть потревожить. 

Спеша, он осматривался на ходу, замечая новые детали и изменения с прошлого года. Вот это поле ржи слева, его ведь не было. И точно, оно тогда отдыхало под парами. А сейчас оно тянулось, состоящее сплошь из золотистых колосьев, на много миль вперед. Он остановился на мгновение, прищурился и увидел поле настоящего золота. Красиво. На поле справа рос клевер. Светло-сиреневые, белые и розовые головки его слегка дрожали на ветру, зеленые листики все были обращены вверх, вбирая в себя солнечную энергию радости. Клеверу очень нравилось расти, охотник чувствовал, что клевер добрый и веселый, и оттого, вдыхая его нежный аромат, он тоже почувствовал движение жизни, и еще легкость какую-то и сердечность. Улыбаясь, он коснулся его, провел рукой по разноцветным мягким и ласковым маковкам и, подпрыгивая, поспешил дальше.

Он сам себя не узнавал. Более часто суровый, нежели беззаботный, он сейчас испытывал такие щемящие чувства в своей груди, почти детские, и оттого наивные и добрые. И ему хотелось радоваться, прыгать, скакать и хлопать в ладоши, настолько гармонично все было вокруг. И эта естественная гармония словно проникала в его сердце, растапливая там заскорузлую суету городской жизни и растекалась по всему телу нежной радостью и любовью, проникая в самые отдаленные уголки, давая силу и энергию.

И с удвоенным энтузиазмом он поспешил за собакой. Она уже была на месте, дожидаясь его, укоризненно оборачиваясь она удивлялась его медлительности. Она нашла, и оттого радость светилась в ее глазах, и хвост, словно против ее воли, вел себя странно, весело перекидываясь из стороны в сторону, начисто игнорируя положение достоинства, когда нужно было строго стоять и ждать.

Охотник взглянул на то, что было позади собаки. Он увидел прекрасное голубое озеро, не нанесенное ни на одну карту, окаймленное со всех сторон травой, деревцами и деревьями. В тени самого большого и могучего дерева, дуба, и стояла сейчас его охотничья собака, ожидая его, нетерпеливо перетаптываясь с ноги на ногу. Она стояла на узенькой тропинке, которая вела прямо к воде. Охотник тихо приблизился, боясь спугнуть цель, которая несомненно была там, судя по важному и самоуверенному выражению в позе и умном лице(морде) собаки. Он снял с плеч снаряжение, положил его под дерево и, осторожно ступая, двинулся по едва заметной тропке. Подойдя почти к самой воде, он посмотрел вперед, куда указывало поднятое вверх ухо собаки. Прямо перед ним из-за маленького островка выплывали два лебедя, белоснежные, с благородной осанкой, с длинными гордыми шеями, они плыли рядом, склонив друг к другу головы. Это была пара. И столько было любви в них, столько ласки и нежности, что охотник вдруг растерялся на мгновение. Он завороженно смотрел на степенное плавание двух прекрасных лебедей, и слова восхищения застыли у него в горле. Он сглотнул, понял, что работа предстоит трудная и двинулся за своим инвентарем.

Энтузиазма в нем не поубавилось, наоборот, видя эту дышащую взаимным доверием пару лебедей, он почувствовал нечто вроде уважения и почтения. Они выглядели такими выразительно прекрасными, что олицетворяли в образе своем и природу, и гармонию, и его представления о любви, и о силе, и о силе любви.

Он улыбнулся, предвкушая долгий труд. Он одел беретку, перекинул через плечо легкий шарф, молча вынул мольберт, со смешанным чувством зависти и преклонения, достал краски, кисти, установил все это на нужный ему ракурс и принялся писать, быстрыми мазками нанося первый слой краски - будущую основу полотна.

Это потом он, когда приедет домой, купит в лавке пару куропаток, привезет на показ друзьям, назовется охотником и будет слушать их похвалу. А пока он следовал своему сердцу, пока он звался художником.